Зимний сон, морозный Йоль, тьма, проникшая в окно, жжёный сахар, злая соль, блещет снежное сукно. Этой ночью я – лиса, в шубке рыжей и с хвостом. Пусть случатся чудеса, заколдуют спящий дом. Далеко ли древний лес, царство сосен и дубов? Ловко мой петляет след между призрачных гробов: в них красавицы лежат, щёки их бледнее льда. Шубка рыжая – пожар. Я спешу, спешу туда, где на троне Дух Зимы, где застывшая капель, где холодные холмы, ветров северных напев.
Сколько здесь уже зверья! Жезлом Дух стучит об лёд. Что ж, бежала я не зря: Дух лисичку узнаёт, говорит, что подросла, взгляд бесстрашней и хитрей. Под собой не чуя лап, проберусь потом к норе, там отрою тайничок, скрытый хвойною корой. Время тает и течёт, Дух велит: «Пора домой!», всем желает он добра, отпуская в дальний путь.
Это зимняя игра: если вовремя уснуть, в самый-самый зимний час, то свершится колдовство, при гирляндах и свечах сердце светится насквозь. Сразу видно, кто ты есть: царь, царевич иль портной. Дух Зимы украсит ель, звоном льда наполнит ночь…
Шубку рыжую сниму, отряхнув в прихожей снег. Терпкий Йоль, ванильный мусс, на ладони оберег, что взяла из тайника под столетнею сосной. Листья падуба в руках – Дух Зимы теперь со мной.
Сколько здесь уже зверья! Жезлом Дух стучит об лёд. Что ж, бежала я не зря: Дух лисичку узнаёт, говорит, что подросла, взгляд бесстрашней и хитрей. Под собой не чуя лап, проберусь потом к норе, там отрою тайничок, скрытый хвойною корой. Время тает и течёт, Дух велит: «Пора домой!», всем желает он добра, отпуская в дальний путь.
Это зимняя игра: если вовремя уснуть, в самый-самый зимний час, то свершится колдовство, при гирляндах и свечах сердце светится насквозь. Сразу видно, кто ты есть: царь, царевич иль портной. Дух Зимы украсит ель, звоном льда наполнит ночь…
Шубку рыжую сниму, отряхнув в прихожей снег. Терпкий Йоль, ванильный мусс, на ладони оберег, что взяла из тайника под столетнею сосной. Листья падуба в руках – Дух Зимы теперь со мной.
sheril fenn